 |
|
Extreme, путешествия, сложные условия и т.п
| |
| Iron_BY | Date: Wednesday, 10.10.2012, 02:35 | Message # 1 |
 Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
|
Это, бля, не задротить во флет....
|
| |
| |
| Iron_BY | Date: Wednesday, 17.10.2012, 00:06 | Message # 2 |
|
Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
| Каково это — провести зиму на полярной станции «Восток»
«На станции «Восток» человек не живет — он медленно умирает. Станция известна тремя основными свойствами: она находится на Южном геомагнитном полюсе, на полюсе холода (в 1983 температура упала до −89,2°C), а под ледяным куполом, на котором стоит станция, находится древнее озеро Восток.
Обычно люди теряют до 5-10 килограммов веса за первый месяц на «Востоке». Кислорода в воздухе столько же, сколько на высоте 5 километров в средних широтах. Поэтому первая проблема по прибытии — реакция организма. Я видел, как человеку стало плохо через несколько минут после прилета. Если бы его не эвакуировали вовремя, то отек легких через несколько суток привел бы к смерти от гипоксии. Я чувствовал себя неплохо, но быстро ходить и поднимать тяжести надо очень осторожно: сразу появляется одышка и темнеет в глазах. Резко поднявшись со стула, можно просто упасть от головокружения. Кроме того, очень устаешь из-за апноэ — остановки дыхания во время сна. Чтобы адаптироваться к условиям континентальной Антарктиды и начать нормально спать, нужно от месяца до трех.
В обычной жизни вокруг нас почти всегда есть какие-то насекомые — комары, бабочки, мошкара. На «Востоке» ничего нет. Даже микроорганизмов. Но со мной иногда случались галлюцинации: казалось, рядом пролетела муха или пчела. Вода на станции — из окружающего снега. В ней нет солей и минералов, так что первое время не проходит постоянное ощущение жажды. Как известно, ученые давно бурят скважину к озеру Восток. В январе 2011 года на глубине 3540 метров начался другой лед, намерзший снизу, — замерзшая вода озера. Она чистая и недурна на вкус — можно смело кипятить и заваривать чай. Никаких неизвестных форм жизни, о которых предостерегают некоторые ученые, я в том чае не заметил.
Самолеты на «Восток» летают только с середины декабря по начало февраля — в другое время нельзя, они просто не могут приземлиться, полозья примерзают ко льду. Иногда приходит мотопоход с горючим со станции «Мирный». В остальное время никакая техника добраться туда не способна. Если что-нибудь случится, помочь некому.
Жилое здание станции полностью заметено и находится под двухметровым слоем снега. Дневного света внутри не бывает. А наружу можно выйти через два выхода — основной и запасный. Основной выход — это дверь, сразу за которой в снегу прорыт 50-метровый тоннель. Запасный выход короткий и представляет собой крутую лестницу на поверх ность снежного покрова над зданием станции. Во время зимовки моя работа предполагала каждо дневные выходы на открытый воздух — нужно было подняться на поверхность через запасный выход и пройти примерно 400 метров до небольшого домика, где располагались основные приборы и датчики. Всякий раз сначала надеваешь верхнюю одежду — пуховую куртку, теплые брюки, шерстяные перчатки, меховые варежки, валенки, маску на лицо. Надо было все это основательно застегнуть, заправить и потом навешивать на себя фонари, рюкзак с термосом, инструментами и ноутбуком. Порой надо было совершать такие экспедиции по несколько раз в день. Но такие дни и проходили быстрее.
Однажды начальник станции объявил на общем собрании, что мы переходим в режим экономии топлива. Температура внутри жилых помещений с +15°С опустилась до +10°С. Интересно, что эта экономия топлива была никому не нужна — после окончания зимовки у нас осталось лишних 10 тонн солярки для генераторов. Но в результате помещения станции оказались выхоложены. В столовой образовались полуметровые сталактиты из льда. У посудомоечной машины, которая реально экономила электричество, воду, силы и время, разорвало льдом все внутренние шланги.
В комнате, где я жил и где находилось научное оборудование, в течение двух самых холодных месяцев — июля и августа — было около +5°С. В эти месяцы основной досуг сводился к физкультуре. Я повесил в комнате перекладину, раздобыл подобие штанги, установил велотренажер — так и согревался.
В жилом здании есть кают-компания, где стоит бильярдный стол, а на стене висит телевизор (хотя эфирного телевидения нет). После того как температура там упала до минусовой, долгое время туда никто не совался. Но однажды на складе обнаружилась неисправная игровая приставка. Мы ее починили, подключили к телевизору, и в кают-компании снова начали появляться люди — одетые в теплые куртки и брюки, в шапках и валенках, они собирались, чтобы поиграть в гонки и кулачные бои.
Как и в любом другом коллективе, особенно небольшом — а нас на станции было 13 человек, — возникали конфликты. Сначала это были какие-то незначительные интрижки. Некоторые перерастали в серьезные ссоры на месяцы. Образовывались «кружки», шли разговоры о том, что Иванов сделал Петрову, а Петров — глупый трус — повел себя не как мужчина и не ударил Иванова. Потом этот разговор в искаженном виде доходил до Петрова, он решал не быть больше трусом и в другой раз бил Иванова.
Еще один тип конфликтов происходил от того, что начальник станции выделял приближенных и снабжал их продовольст вием и алкоголем сверх нормы. Самое неприятное — драки, оскорбления — начиналось с алкоголя. Водка на станцию завозится легально и в приличных количествах. Во время моей зимовки было завезено 200 с чем-то бутылок по 0,75 литра. Порой запои не прекращались по неделе, и в них участвовало около трети состава зимовки. Все спиртное было выпито меньше чем за полгода, еще до конца мая. В оставшееся время разводили служебный спирт и с разрешения начальника станции гнали самогон — на дрожжах и сахаре с добавлением гороха.
На время зимовки я вызвался быть добровольцем в ежемесячных походах на снегомерный полигон в пяти километрах севернее станции. Там вдвоем с напарником мы раз в месяц измеряли накопление снега у специально вбитых для этого вешек. Пока не наступила полярная ночь, все было нормально. Но интересно, кстати, что при −58°C к обычному звуку выдыхаемого воздуха примешивается несильное шипение. Если разговаривать при такой температуре, то многие согласные становятся шипящими — например, вместо «свист» получается «швишт». Эффект связан с тем, что выдыхаемый углекислый газ при такой низкой температуре начинает кристаллизоваться.
А в июле температура воздуха опустилась до рекордного минимума за тот год: −82°C. Такой мороз — это зверь. Ты за пару минут успеваешь остыть от тепла жилого помещения, а потом мороз впивается в лицо, колени, в пальцы рук и ног, вгрызаясь в плоть до самой сердцевины костей. Не спасают даже постоянное движение и самая теплая одежда. Смерть при такой температуре, даже при условии, что ты вс©е время двигаешься, наступает через 6-8 часов. Без защитной маски — специального чулка с отверстиями для глаз — дышать нельзя, так как мгновенно белеют и обмораживаются нос и губы. Сквозь маску тоже не очень получается — от дыхания на ней образуется корка льда, состоящая из замерзшего углекислого газа и водяного пара, дышать через которую весьма затруднительно. Самый удобный способ: маска надевается так, чтобы от носа и ниже она не прилегала к лицу. Воздух входит в это отверстие снизу, немного нагревается внутри маски и дальше попадает в легкие. Как показала практика, оптимальная обувь для температуры −82°С — обычные валенки. Лучше, чтобы подошва валенок была дополнительно подшита еще одним слоем войлока. Плюс ко всему я вкладывал в них меховые носки-чуни.
И еще интересная вещь: при сильном холоде проявляется запах, которым пропитана вся континентальная Антарктида. Запах этот едва уловим, и обычно на него не обращаешь внимания — настолько он слабый и незаметный. Но тогда, при −82°С, я ощутил его. Какое-то время пытался найти сравнение, потом сдался. А после, когда уже прошли сильные холода, я вдруг понял, что это за запах. Я бы назвал его «карамельная ваниль».
|
| |
| |
| Iron_BY | Date: Friday, 04.01.2013, 04:35 | Message # 3 |
|
Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
| Пингвинам знакомы некрофилия и сексуальное насилие - это выяснилось еще 100 лет назад, но скрывалось
Еще в начале XX века английский натуралист Джордж Мюррей Левик в докладе, который хранился в сейфе под замком, дабы не шокировать современников, описал сексуально распущенное поведение антарктических пингвинов. Об этом, как сообщает InoPressa.ru, только сейчас стало известно из материала, напечатанного на сайте итальянской газеты Corriere della Sera.
Благодаря различным документальным фильмам пингвины сейчас считаются чуть ли не символом моногамии. Однако на самом деле самцы этих птиц занимаются однополым сексом, иногда насилуют самок, убивают детенышей, а порой совокупляются даже с умершими (и довольно давно умершими), написал Джордж Мюррей Левик в своем труде "Естественная истории пингвинов Адели".
"В период с 1911 по 1913 год Левик был членом антарктической экспедиции под руководством Роберта Скотта. В летние сезоны 1911-1912 годов ученый наблюдал за поведением пингвинов Адели на мысе Адэр и делал записи о сексуальном поведении птиц на древнегреческом языке, чтобы лишь немногие могли их прочитать, а мир не краснел от стыда", - пишет автор статьи.
На сегодняшний день сохранился лишь один экземпляр засекреченного исследования. Его обнаружил куратор Лондонского музея естествознания Дуглас Рассел. Он и опубликовал документ в научном журнале Polar Record.
"В записках содержатся наблюдения и комментарии о частоте сексуальной активности, об эротическом поведении, о разнузданном поведении молодых пингвинов, еще не создавших пару, о некрофилии, о принуждении к совокуплению, о сексуальном насилии в отношении птенцов и гомосексуальных наклонностях", - поясняет Рассел и называет наблюдения исследователя "аккуратными и вызывающими доверие", - пишет автор статьи. Кроме того, Левика поразило и шокировало определенное сходство в поведении пингвинов и людей.
Самыми драматичными эпизодами в поведении пингвинов, описанных Левиком, стали описания поведения "маленьких хулиганов, которые собирались в банды по 6-7 особей и подвергали насилию себе подобных".
Ученый также рассказал о самках, получивших ранения в процессе актов насилия со стороны членов "банд", которые очень часто насилуют детенышей на глазах у родителей, потом бьют их, иногда забивают до смерти. Самое же большое отвращение у английского ученого вызвал эпизод, во время которого самец, быть может, неосознанно, совокуплялся с самкой, умершей некоторое время назад.
Все как у людей
Отметим, открытия Левика, все же, не уникальны: в последние десятилетия ученые неоднократно обращали внимание на нестандартные пристрастия у животных, хотя, возможно, мало интересовались последствиями такого поведения. Но факты из половой жизни животных не раз вызывали у людей шок.
При этом пингвины-геи почему-то всегда привлекают повышенное внимание публики. Так, например, решение администрации зоопарка города Бремерхафен на северо-западе Германии обаять группу гомосексуальных пингвинов выписанными из Швеции самками вызвало бурю протестов правозащитных организаций геев и лесбиянок. Попытки зоологов перековать пингвинов нетрадиционной ориентации оказались тщетными - самцов, как и следовало ожидать, не интересовали самки.
Многие СМИ писали и о другом скандале в нью-йоркском зоопарке: пингвин-гей бросил своего друга ради самки. Антарктический пингвин по кличке Сило на протяжении шести лет состоял в интимных отношениях с другим самцом, 18-летним пингвином по кличке Рой. Парочка даже вместе вырастила детеныша.
История о двух самцах, растящих пингвиненка Танго, облетела весь мир и сделала их кумирами геев. Однако Сило неожиданно бросил Роя из-за калифорнийской самочки по кличке Скрэппи, которую привезли в Центральный парк из зооцентра SeaWorld в Сан-Диего.
В 2008 году в зоопарке китайского города Харбин пара пингвинов-геев пыталась воровать яйца у птиц гетеросексуальной ориентации, чтобы реализовать естественное желание стать отцами.
Как утверждалось на прошедшей в Осло в 2006 году первой в мире выставке, касавшейся предмета, который еще в недавнем прошлом считался табу, проявления гомосексуализма наблюдаются у 1500 видов животных, причем у 500 такие случаи достоверно документированы.
Исследовав гомосексуальные проявления у животных, ученые утверждают, что это явление не такое уж и редкое, хотя и встречается намного реже, чем у людей. И причиной таких отношений порой бывает дефицит особей одного из полов в группе животных.
Однополые пары животных совместно занимаются добычей пищи и воспитанием детенышей, демонстрируя способности, выработанные в результате естественного отбора. Таким образом, гомосексуальное поведение зачастую становится фактором выживаемости вида, утверждают исследователи.
©
|
| |
| |
| Iron_BY | Date: Tuesday, 21.05.2013, 10:47 | Message # 4 |
|
Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
| На Делике через Китай и Тибет — от Сибири до Сингапура
|
| |
| |
| Iron_BY | Date: Thursday, 16.01.2014, 17:45 | Message # 5 |
|
Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
| В 10 век
|
| |
| |
| Лучезарђ | Date: Thursday, 16.01.2014, 17:58 | Message # 6 |
 Supervisor\Оо
Group: Moderators\Модераторы
Messages: 279
Status: Offline \Оффлайн
| Quote Iron_BY (  ) В 10 век
собаку забыл с собой захватить
|
| |
| |
| Iron_BY | Date: Wednesday, 29.01.2014, 22:42 | Message # 7 |
|
Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
| а если военные действия?
|
| |
| |
| Лучезарђ | Date: Thursday, 20.02.2014, 21:53 | Message # 8 |
|
Supervisor\Оо
Group: Moderators\Модераторы
Messages: 279
Status: Offline \Оффлайн
| Мгинго – самый густонаселенный остров в мире
Остров Мгинго располагается на озере Виктория в Африке. Его площадь около 1,8 тысячи кв. м, и на нём в лачугах проживает 131 человек. Эти люди организовали «сенатскую республику», живут ловлей рыбы и не допускают в своё сообщество чужаков. Остров является спорной территорией между Кений и Угандой.
Остров Мгинго был заселён только в 1991 году. Тогда два кенийских рыбака Далмас Тембо и Дордж Кибебе отважились высадиться на нём. Прежде чем отправиться на Мгинго, они провели обряд изгнания злых духов – среди африканцев, живущих вокруг озера Виктория, существовало поверье, что остров является домом злого духа Калеле. Старый колдун изгнал Калеле. Тембо потом признавался, что за этот обряд им пришлось отдать 300 кг рыбы.
После этого к двум отважным рыбакам присоединились около 60 африканцев из Кении, Уганды и Танзании. Одним из их мотивов заселения на Мгинго была не только возможность хорошего улова, но и создания собственного «государства», коммуны, где бы не было неравенства и зла. К 2009 году население Мгинго достигло 131 человека, и после этого «почётные сенаторы», первопоселенцы Тембо и Кибебе приняли решение больше никого не принимать в коммуну.
Основной улов здесь составляет нильский окунь, за неделю семья может заработать до 200-250 долларов – это средний заработок африканцев за 2-3 месяца в соседних странах.
Сохранять самостоятельность «государству» Мгинго позволяет то, что остров является спорным между Кенией и Угандой – ни та, ни другая страна не могут включить его в состав своей территории, а потому они закрывают глаза на этих рыбаков. В течение последних двадцати лет обе страны 9 раз вступали в вооружённые конфликты из-за Мгинго. Поначалу береговая охрана и Кении, и Уганды ломала лодки рыбаков, рвала их сети и даже застрелила 6 человек. Но потом обе страны пришли к соглашению, что коммуна должна выплачивать налог и тем, и другим. В итоге налог, который идёт и Кении, и Угандег составляет около 25% от заработка рыбаков и тем, и другим. Ещё 10% заработка идёт на содержание аппарата и сил самообороны коммуны. То есть жители Мгинго вынуждены расплачиваться за свою свободу 60% заработанного. Но даже оставшиеся 40% заработка помогают им в разу лучше жить, чем остальные соседи по озеру Виктория.
На этом островке есть пять баров, салон красоты, аптека, а также несколько гостиниц и четыре публичных дома – мужчины заняты ловлей рыбы, а их жёны и родственницы подрабатывают телом. По правилам коммуны Мгинго, чужой человек здесь не может находиться более суток.
Управляют коммуной пожизненно два «почётных сенатора» Тембо и Кибебе – её отцы-основатели, а также ещё пять выборных сенатора (ими могут стать только мужчины старше 30 лет). Решения в семёрке сенаторов принимаются простым большинством.
Максимальным наказанием на острове является изгнание с него, простым наказанием – порка соломенными кнутами. За двадцать лет существования «государства» с него были выгнаны шесть человек, все – за кражи.
По соседству с Мгинго, в 200 метрах от него есть ещё один остров – Усинго. Он до сих пор необитаем, несмотря на ужасную тесноту в «коммуне»: считается, что на Усинго тоже живёт злой дух, по имени Тук. Туда же якобы переселился и изгнанный с Мгинго злой дух Калеле. Жители «коммуны» всё это время так и не смогли найти сильного колдуна, который был бы в силах побороть сразу двух могущественных злых духов. Усинго тоже является спорным между Кенией и Угандой, но обосновываться на нем солдаты из армий обеих стран отказываются по той же причине – из-за проживания на нём злых духов. На Усинго есть лишь несколько временных строений, в которых иногда останавливаются биологи из Первого мира, изучающие озеро Виктория и его обитателей.
источник
|
| |
| |
| Iron_BY | Date: Sunday, 28.09.2014, 16:08 | Message # 9 |
|
Poco loco!
Group: Administrations\Администраторы
Messages: 1216
Status: Offline \Оффлайн
| «Это действительно ад»
Эдуард Багиров, побывавший в Либерии, снял фильм для «Первого канала» и рассказал «Ленте.ру» о том, что происходит в эпицентре эпидемии лихорадки Эбола
В феврале этого года в Западной Африке началась эпидемия лихорадки Эбола. Первые случаи заражения были отмечены в Гвинее, меньше чем за месяц вирус распространился на соседнюю Либерию. Затем на Сьерра-Леоне и Нигерию. В конце августа стало известно, что смертельно опасное заболевание добралось до Демократической Республики Конго и Сенегала. По последним данным Всемирной организации здравоохранения, от лихорадки умерло больше трех тысяч человек. Писатель, кинодраматург и публицист Эдуард Багиров недавно вернулся из Либерии, где участвовал в съемках документального фильма для передачи «Своими глазами» на «Первом канале». Он поделился своими впечатлениями о стране и о людях, живущих в таких условиях, в которых жизнь человека, казалось бы, невозможна. Увидеть своими глазами то, что видел в Либерии Эдуард Багиров, можно 28 сентября в 18:15 на «Первом канале».
«Лента.ру»: Как родилась идея отправиться в Либерию?
Багиров: Как-то раз позвонил мой старый товарищ Данила Шарапов, руководитель дирекции общественно-политического вещания «Первого канала» и внезапно с ходу предложил поучаствовать в этом проекте. И я согласился.
Местечко-то то еще?
Да уж. Это была авантюра чистой воды. Но я не раздумывал и минуты. Потому что это как раз один из тех моментов, которые делают интересной и наполняют смыслом мою жизнь, а я давно научился их не пропускать.
Как там?
Плохо там, чего скрывать. Подспудное ощущение глубокой тревоги какой-то даже безысходности не покидает тебя ни на минуту. Причем чертовщина эта начинается уже с аэропорта Монровии. Столичный аэропорт — это полуразвалившийся сарай с одним выходом. Возле этого выхода стоят эпидемиологи в защитных комбинезонах и внимательно осматривают всех выходящих. Рядом — бачки с водным раствором хлорки. К слову, в Либерии они практически повсюду. Даже в магазин нельзя зайти, не помыв руки в таком бачке.
Но это не очень-то помогает, как мы видим.
Потому что в этой стране понятия о гигиене крайне призрачны. А кроме таких вот присутственных мест, где люди пытаются соблюдать хоть какие-то правила, есть еще стихийные рынки и трущобы, где никто и понятия не имеет об элементарных мерах эпидемиологической безопасности.
Какое впечатление осталось от местных жителей?
Там полный беспредел. Белому человеку, особенно тому, кто только-только приехал в Либерию, по улицам лучше не ходить. Это попросту опасно. Когда в первый день мы попытались в центре города взять интервью, нас тут же окружила толпа кашляющих и скребущих в паху негров, чьи намерения были явно далеки от дружеских. Хорошо что у нас там были знакомые русские ребята, которые повсюду нас сопровождали. Но толку от них в критической ситуации все равно было бы не больше, чем от нас самих, и поэтому, направляясь в некоторые особо опасные районы, мы нанимали охрану из местных полицейских.
Все настолько плохо?
И даже хуже, поверьте. Без таких гидов и без охраны никакого репортажа у нас не получилось бы. Мы бы и двух шагов там не сделали. Нас просто разорвали бы на кусочки. Я человек, лишенный иллюзий, многое видел и, в общем-то, неплохо понимал, куда еду. Но не ожидал, что увиденное там превзойдет на порядок мои самые худшие ожидания. Это действительно ад.
А что полиция?
Полиция там есть, и если собрать ее в достаточном количестве, она даже может защитить вас от беспредела. Но полиция не везде, а ситуация может возникнуть где угодно, и совершенно внезапно. Стоит выйти из машины где-то возле рынка, как сразу словно из-под земли вырастает полтора десятка каких-то стремных упырей, которые начинают крутиться поблизости и оглядывать, будто шакалы, размышляя как бы к тебе подступиться. Любое неосторожное движение, жест, взгляд может стать поводом для конфликта, и нередко — с фатальным исходом. К слову о полиции. Когда мы в сопровождении этих полицейских забрались в трущобы, у них был весьма бледный вид. Полицейские реально боялись! Потому что их форма действует разве что на молодых и самых безобидных гопников. Разбой и грабеж — в порядке вещей, и считаются меньшим из зол, что могут с тобой случиться в Либерии. Могут без вопросов сунуть нож в бок. Местное население крайне недружелюбно. Жизнь человека там вообще ничего не стоит. Особенно жизнь какого-то заезжего белого.
Чем живут местные, чем занимаются?
Они там не живут, а как-то существуют, выживают. Там абсолютная нищета, и сто долларов — это огромная сумма, на которую можно многое сделать. Торгуют совершенно никчемным барахлом, что-то где-то воруют. Крах. На всю столицу два банкомата, и ни один не работает. Кругом трущобы, гниль, грязь. Отсутствие каких-либо признаков цивилизации и гигиены.
А что за пределами трущоб?
Нормальные кварталы, которых, к слову, совсем немного, мало чем отличаются от трущоб. Мы заехали в один такой, где жил наш водитель. Водопровода там нет, и воду пьют ту, которая натекла с крыши во время дождя. Туалетов нет! Люди пользуются целлофановым пакетом, который выбрасывают себе же во двор. То есть дворы там завалены кучами дерьма, среди которого они живут. Это трудно передать. Я отказывался верить своим органам чувств. Я, конечно, читал в интернете, что там такое бывает, но думал, что краски сгущают. Должны же люди хоть сколько-то себя уважать, чтобы не жить буквально в дерьме? Но нет… И это — нормальный городской квартал, где живут те, у кого есть какая-то работа и какие-то средства. Причем у каждого, кто там живет, кто-то уже умер от Эболы или вот-вот умрет. А учитывая, что Эбола передается через всевозможные человеческие жидкости и выделения, не удивительно, что она распространяется с такой скоростью.
Что же творится в трущобах?
Вот где действительно ад. Помимо прочего, туда редко заходят представители санитарных служб, поэтому контроля вообще никакого нет. Я удивлен, почему они до сих пор все не вымерли. У них там, знаете ли, свои похоронные традиции. Труп подолгу лежит возле дома, иногда неделями, пока не начнет основательно разлагаться. Они постоянно контактируют с этим трупом, целуют его, едят рядом с ним. Трупы умерших от Эболы из госпитальных моргов воруют родственники.
Зачем?
По санитарно-эпидемиологическим нормам такие трупы положено кремировать, а по местным традициям это неприемлемо. Но если соблюдать местные традиции, то заражение практически гарантировано. Поэтому-то половина Западной Африки и находится на грани вымирания.
Какую-то разъяснительную работу среди местных ведут?
Развесили плакаты с предупреждениями и рекомендациями, проводят разъяснительные беседы. Работает это пока слабо. Наиболее цивилизованные горожане перестали жрать переносчиков Эболы — летучих мышей и обезьян и кремируют умерших от Эболы. Вот и все.
В госпиталях вы были?
Мы были в двух госпиталях миссии «Врачей без границ». Впечатления тяжелые. Особенно от приемного отделения госпиталя, куда заболевших привозят, по сути, умирать. Это что-то вроде хосписа или, точнее, лепрозория. Ряды носилок, на которых лежат больные. Женщины, мужчины, дети. Кто-то без сознания, кто-то выглядит почти здоровым, но так или иначе, все они наверняка умрут. Смертность от Эболы в Африке почти стопроцентная.
Всех заболевших доставляют в такие госпитали?
Ну что вы! Нет, конечно. Мы побывали в трущобах, как раз когда туда приехали эпидемиологи и труповозка. Незадолго до этого там умерли двое, и кто-то вызвал специалистов. Но могли и не вызвать — это было бы в порядке вещей. Трупы лежали прямо в хижине. Вокруг находились их родственники. Половина — тоже больны, остальные — уже умирают. Маленькая девочка умирала на руках у матери, на губах кровавая пена. Мать тоже, судя по всему, больна. Зрелище ужасающее. Люди умирают от Эболы очень страшно. Все это можно увидеть. Но лучше увидеть это по телевизору.
Вы беседовали там со специалистами. Что они говорят о возможности пандемии Эболы? Может ли болезнь распространиться на Европу, в Россию?
Пандемия в Евразии, в России невозможна. Единичные случаи не исключены, потому что завезти эту дрянь чисто физически совсем несложно. Но пандемия — нет. Русские — не африканцы, и гадить (буквально) под себя, а потом здесь же готовить пищу, пожирать ее и снова гадить под себя — не будут ни в каких социальных условиях. А только в таких условиях возможна эпидемия этой болезни. Ну, если вирус не мутирует, конечно, до того типа, что был у птичьего гриппа.
Беседовал Роман Уколов
|
| |
| |
|
| |
